Единоверие.

Новообрядческой господствующей церковью для хранителей старой православной веры была придумана особая переходная ступень, так на­зываемое единоверие, духовенство которого было подчинено архиереям новообрядческой церкви. При этом службы совершались по старым кни­гам; обряды, церковные чины и обычаи были старообрядческими.

В 1799 г. часть московских старообрядцев из купеческого сосло­вия, тяготившихся преследованиями со стороны власти и господствующей церкви, обратились к московскому митропо­литу Платону с прошением дозволить им иметь священников от новообряд­ческой церкви. При этом были по­ставлены особые условия. Прежде всего они просили, чтобы правительст­вующий синод снял клятвы, поло­женные на старые обряды, чтобы их церкви освящались по старопечатным книгам, чтобы священники совершали все службы и сами были бы руко­положены непременно по старым книгам. В то же время просители ставили условием, чтобы их священ­ников не требовали в новообрядческую церковь на общее моление с троеперстниками. Очевидно, что этими условиями просители хотели создать особое общество, отделенное от ста­рообрядчества и от новообрядческой церкви. Митрополит Платон согласился частично удовлетворить их просьбы, но с добавлением встречных условий. Он решительно заявил, что новое общество может быть терпимо только как временное, пока его члены со­вершенно не отстанут от своих преж­них «заблуждений». Платон под­черкнул, что новообрядческая церковь и теперь, при допущении единоверия, не изменит своих взглядов на старые обряды и книги, считая их по-прежнему погрешительными. Единоверцы же смогут быть просвещенными Богом только тогда, когда примут новые обряды и книги. Поэтому никто из новообрядцев не имел права присоеди­ниться к учреждаемой церкви, тем более принимать здесь причастие, за исключением случаев возможной близкой кончины.

К членам нового религиозного объ­единения митрополит Платон отно­сился подозрительно. Называть рас­кольниками он их не счел возможным, но, не признавая полностью пра­вославными, назвал их по-новому - еди­новерцами, или соединоверцами.

В единоверческую церковь, офици­ально существующую с 1800 г., вступила незначительная часть ста­рообрядцев, и на первых порах она влачила весьма жалкое существование. Старообрядцы сторонились ее как опасной ловушки, с недоверием к ней относились и архиереи новообряд­ческой церкви. В своих официальных отзывах они называли единоверцев полураскольниками, а то и прямо рас­кольниками. Число единоверцев зна­чительно увеличилось только при Николае I, когда у старообрядцев стали отбирать часовни, церкви, скиты, мо­настыри, иконы, книги, передавая все это единоверцам.

Единоверцы тяготились своим не­определенным положением: служили они по старым книгам, имели своих священников, но им хотелось иметь и своего архиерея. Они неоднократ­но обращались в Синод, чтобы тот разрешил поставить им единовер­ческого епископа. Но просьбы эти не имели успеха. Только в 1918 г. собравшийся в Москве собор новообрядческой церкви решил наконец дать единоверцам епископов,но только викарных, то есть таких,которые со­стоят помощниками у епархиальных архиереев и не обладают самостоя­тельностью в своих действиях.

Казалось, единоверцы добились почти всего того, очем мечтали, и для них наступило благоприятное время. Однако революционные потрясения и вихри гражданскойвойны безжа­лостно разрушили настойчиво и терпеливо возводимое здание еди­новерия.

Когда новообрядческая церковь потеряла прежнее влияние под ударами большевиков и не смогла уже служить опорой единоверию, многие единоверцы вернулись в старооб­рядчество. Некоторые, как и в других конфессиях,поддались безбожной пропаганде или испугались. Наиболее активные единоверцы попытались было создать собственную иерархию (епископ Симон Шлеев), но когда попытка учредить Уфимскую древлеправославную церковь не удалась, сознательно пошли на сближение с Белокриницкой иерархией (епископ Андрей Ухтомский в 1932 г.) или с иерархией беглопоповцев (епископ Стефан Расторгуев).

С тех пор число единоверческих приходов неуклонно сокращалось. В предвоенные и послевоенные годы, во время хрущёвских гонений, единовер­ческие приходы, не получая прежней поддержки Московской патриархии, закрывались либо окончательно утра­чивали самобытность и переходили на новые богослужебные обряды, ста­новясь новообрядческими. В конце 1980-х гг. умер последний викарный единоверческий епископ Павел Саткинский, живший на покое.

Казалось бы, единоверие исчер­пало себя. Но в настоящее время усилиями нескольких священников новообрядческой церкви в Москве, Подмосковье и других местах органи­зуются новые единоверческие при­ходы, открытие которых рассчитано на «уловление душ» людей, предки которых были староверами.

История старообрядчества. Краткий очерк. М. 2007. С.24-25.