Единоверие.

Новообрядческой господствующей церковью для хранителей старой православной веры была придумана особая переходная ступень, так на­зываемое единоверие, духовенство которого было подчинено архиереям новообрядческой церкви. При этом службы совершались по старым кни­гам; обряды, церковные чины и обычаи были старообрядческими.

В 1799 г. часть московских старообрядцев из купеческого сосло­вия, тяготившихся преследованиями со стороны власти и господствующей церкви, обратились к московскому митропо­литу Платону с прошением дозволить им иметь священников от новообряд­ческой церкви. При этом были по­ставлены особые условия. Прежде всего они просили, чтобы правительст­вующий синод снял клятвы, поло­женные на старые обряды, чтобы их церкви освящались по старопечатным книгам, чтобы священники совершали все службы и сами были бы руко­положены непременно по старым книгам. В то же время просители ставили условием, чтобы их священ­ников не требовали в новообрядческую церковь на общее моление с троеперстниками. Очевидно, что этими условиями просители хотели создать особое общество, отделенное от ста­рообрядчества и от новообрядческой церкви. Митрополит Платон согласился частично удовлетворить их просьбы, но с добавлением встречных условий. Он решительно заявил, что новое общество может быть терпимо только как временное, пока его члены со­вершенно не отстанут от своих преж­них «заблуждений». Платон под­черкнул, что новообрядческая церковь и теперь, при допущении единоверия, не изменит своих взглядов на старые обряды и книги, считая их по-прежнему погрешительными. Единоверцы же смогут быть просвещенными Богом только тогда, когда примут новые обряды и книги. Поэтому никто из новообрядцев не имел права присоеди­ниться к учреждаемой церкви, тем более принимать здесь причастие, за исключением случаев возможной близкой кончины.

К членам нового религиозного объ­единения митрополит Платон отно­сился подозрительно. Называть рас­кольниками он их не счел возможным, но, не признавая полностью пра­вославными, назвал их по-новому - еди­новерцами, или соединоверцами.

В единоверческую церковь, офици­ально существующую с 1800 г., вступила незначительная часть ста­рообрядцев, и на первых порах она влачила весьма жалкое существование. Старообрядцы сторонились ее как опасной ловушки, с недоверием к ней относились и архиереи новообряд­ческой церкви. В своих официальных отзывах они называли единоверцев полураскольниками, а то и прямо рас­кольниками. Число единоверцев зна­чительно увеличилось только при Николае I, когда у старообрядцев стали отбирать часовни, церкви, скиты, мо­настыри, иконы, книги, передавая все это единоверцам.

Единоверцы тяготились своим не­определенным положением: служили они по старым книгам, имели своих священников, но им хотелось иметь и своего архиерея. Они неоднократ­но обращались в Синод, чтобы тот разрешил поставить им единовер­ческого епископа. Но просьбы эти не имели успеха. Только в 1918 г. собравшийся в Москве собор новообрядческой церкви решил наконец дать единоверцам епископов,но только викарных, то есть таких,которые со­стоят помощниками у епархиальных архиереев и не обладают самостоя­тельностью в своих действиях.

Казалось, единоверцы добились почти всего того, о чем мечтали, и для них наступило благоприятное время. Однако революционные потрясения и вихри гражданской войны безжа­лостно разрушили настойчиво и терпеливо возводимое здание еди­новерия.

Когда новообрядческая церковь потеряла прежнее влияние под ударами большевиков и не смогла уже служить опорой единоверию, многие единоверцы вернулись в старооб­рядчество. Некоторые, как и в других конфессиях, поддались безбожной пропаганде или испугались. Наиболее активные единоверцы попытались было создать собственную иерархию (епископ Симон Шлеев), но когда попытка учредить Уфимскую древлеправославную церковь не удалась, сознательно пошли на сближение с Белокриницкой иерархией (епископ Андрей Ухтомский в 1932 г.) или с иерархией беглопоповцев (епископ Стефан Расторгуев).

С тех пор число единоверческих приходов неуклонно сокращалось. В предвоенные и послевоенные годы, во время хрущёвских гонений, единовер­ческие приходы, не получая прежней поддержки Московской патриархии, закрывались либо окончательно утра­чивали самобытность и переходили на новые богослужебные обряды, ста­новясь новообрядческими. В конце 1980-х гг. умер последний викарный единоверческий епископ Павел Саткинский, живший на покое.

Казалось бы, единоверие исчер­пало себя. Но в настоящее время усилиями нескольких священников новообрядческой церкви в Москве, Подмосковье и других местах органи­зуются новые единоверческие при­ходы, открытие которых рассчитано на «уловление душ» людей, предки которых были староверами.

История старообрядчества. Краткий очерк. М. 2007. С.24-25.