Никонианская новообрядческая церковь — различия между версиями

Материал из wiki.starover.net
Перейти к: навигация, поиск
 
(не показаны 2 промежуточные версии 1 участника)
Строка 12: Строка 12:
 
Имя «Исус», хотя оно до нашего времени является общеславянским, выброшено никонианами именно как погрешительное - не грамматически погрешительное, а догматически как еретическое, ибо оно не выражает в себе, в своих слогах тайну души и тела Богочеловека: исповедует Христа, по толкованию «Жезла», или бездушным или бестелесным, что является и в том и в другом случае ересью. Новое богословие так и разъясняет, что это имя «Исус» «ничего не значит». А если и значит, то лишь как слово «равноухий». Поэтому имя «Исус» есть имя не Господа, не Спасителя, а какого-то другого бога - равноухого, ничего не значащего, тем не менее «чудовищного». [2] Это, собственно, есть циничное и дерзкое богохульство новых богословов. В основе своей это лжедогматствование есть отмена евангельской проповеди на всех языках, есть неверие в данное в день Пятидесятницы дарование Духа Святого святым апостолам - возвещать и прославлять имя Господа на всех языках.
 
Имя «Исус», хотя оно до нашего времени является общеславянским, выброшено никонианами именно как погрешительное - не грамматически погрешительное, а догматически как еретическое, ибо оно не выражает в себе, в своих слогах тайну души и тела Богочеловека: исповедует Христа, по толкованию «Жезла», или бездушным или бестелесным, что является и в том и в другом случае ересью. Новое богословие так и разъясняет, что это имя «Исус» «ничего не значит». А если и значит, то лишь как слово «равноухий». Поэтому имя «Исус» есть имя не Господа, не Спасителя, а какого-то другого бога - равноухого, ничего не значащего, тем не менее «чудовищного». [2] Это, собственно, есть циничное и дерзкое богохульство новых богословов. В основе своей это лжедогматствование есть отмена евангельской проповеди на всех языках, есть неверие в данное в день Пятидесятницы дарование Духа Святого святым апостолам - возвещать и прославлять имя Господа на всех языках.
  
[[File:post-56260-1262434406,29.jpg|left|450px]]3. В старых, дониконовских, книгах была общепринятой, общецерковной молитва: «Господи Исусе Христе, Сыне Божий, помилуй нас». Нередко в них встречается и другая молитва: «Господи Исусе Христе, Боже наш, помилуй нас». Но первая считается молитвой вселенской (универсальной) и вечной как основанная на евангельских текстах, как первое апостольское исповедание, на котором Господь и Церковь Свою создал. [3] Но собор 1667 г. выбросил ее из всех богослужебных книг и под угрозой анафем воспретил ее произносить «в церковном пении и в общих собраниях» и сделал это на догматических основаниях, ибо признал вселенскую молитву недостаточной, сомнительной, с зародышами арианства. Ее потом стали называть «раскольнической». До настоящего времени она не допускается в богослужебные книги новой церкви и не употребляется в общем богослужении. И не может быть допущена, пока собор 1667 г. признается этой церковью законным и благодатным, изрекавшим все свои постановления по изволению Духа Святого. Догматические постановления не вправе отменить и Вселенский собор. А постановления 1667 г. именно догматические.
+
[[File:post-56260-1262434406,29.jpg|left|450px]]3. В старых, дониконовских, книгах была общепринятой, общецерковной молитва: «Господи Исусе Христе, Сыне Божий, помилуй нас». Нередко в них встречается и другая молитва: «Господи Исусе Христе, Боже наш, помилуй нас». Но первая считается молитвой вселенской (универсальной) и вечной как основанная на евангельских текстах, как первое апостольское исповедание, на котором Господь и Церковь Свою создал. [3] [[Собор_Московский_1666-1667_гг._-_антиканонический_и_еретический_собор.|Но собор 1667 г.]] выбросил ее из всех богослужебных книг и под угрозой анафем воспретил ее произносить «в церковном пении и в общих собраниях» и сделал это на догматических основаниях, ибо признал вселенскую молитву недостаточной, сомнительной, с зародышами арианства. Ее потом стали называть «раскольнической». До настоящего времени она не допускается в богослужебные книги новой церкви и не употребляется в общем богослужении. И не может быть допущена, пока [[Собор_Московский_1666-1667_гг._-_антиканонический_и_еретический_собор.|собор 1667 г.]] признается этой церковью законным и благодатным, изрекавшим все свои постановления по изволению Духа Святого. Догматические постановления не вправе отменить и Вселенский собор. А постановления 1667 г. именно догматические.
  
 
4. Догматизировал собор и новые богослужебные книги со всеми их погрешностями, соблазнительным изложением и со всеми другими недостатками. О Служебнике же вынес еще особое определение: «Книга Служебник, якоже прежде исправися и печатася, и ныне при нас приложно свидетельствовася от всего освященного собора, и печатается в лето 7176  такоже и впредь печатают, и ни кто же да дерзнет отныне во священнодействие прибавити что или отъяти, или изменити. Аще и ангел (по нас) будет глаголати что ино, да не имате веры ему» (правило 24 Деяний собора). Вот как строго и непреложно догматизировал собор текст нового Служебника: даже ангел с небес не может сделать в нем какую-либо поправку. [4] Значит, не только каждая строка в нем, но даже всякое слово есть своего рода догмат - непогрешимый, неизменный, вечный. И все это закреплено проклятиями и анафемами.
 
4. Догматизировал собор и новые богослужебные книги со всеми их погрешностями, соблазнительным изложением и со всеми другими недостатками. О Служебнике же вынес еще особое определение: «Книга Служебник, якоже прежде исправися и печатася, и ныне при нас приложно свидетельствовася от всего освященного собора, и печатается в лето 7176  такоже и впредь печатают, и ни кто же да дерзнет отныне во священнодействие прибавити что или отъяти, или изменити. Аще и ангел (по нас) будет глаголати что ино, да не имате веры ему» (правило 24 Деяний собора). Вот как строго и непреложно догматизировал собор текст нового Служебника: даже ангел с небес не может сделать в нем какую-либо поправку. [4] Значит, не только каждая строка в нем, но даже всякое слово есть своего рода догмат - непогрешимый, неизменный, вечный. И все это закреплено проклятиями и анафемами.
 
      
 
      
[[File:70f537f251fc.jpg|left|450px]]5. Самые проклятия были тоже догматизированы. Никоновские реформы начались и продолжались проклятиями и анафемами. Кто только ни проклинал в то время весь русский православный народ! Проклинал Никон, проклинал Макарий Антиохийский, Гавриил Сербский, Гедеон Молдавский; проклинали греки, грузины, болгары, хохлы, афониты, синаиты - весь этот сброд пришельцев, которые тогда, как вороны на труп, набросились на щедрую и богатую Москву. Проклинали на соборах, в храмах Божиих и в домах. Самый воздух был пропитан проклятиями и анафемами. В завершение собор 1667 г. провозгласил чудовищнейшие анафемы, бесподобные в истории церковной, провозгласил и закрепил на вечные времена. И после собора гремели анафемы и проклятия целыми столетиями в новых актах и разного рода определениях и изданиях: в присягах, в чинах присоединений, в подложном Деянии на небывалого еретика Мартина Армянина, в богослужебных книгах (псалтырях, часословах, часовниках), в полемических книгах, в чине недели православия и в других многих документах. Все эти анафемы и проклятия до сих пор не отменены и не уничтожены законной соборной властью. Их только разъясняли и, значит, подтверждали, признавая их законными и нужными.
+
[[File:70f537f251fc.jpg|left|450px]]5. Самые проклятия были тоже догматизированы. Никоновские реформы начались и продолжались проклятиями и анафемами. Кто только ни проклинал в то время весь русский православный народ! Проклинал Никон, проклинал Макарий Антиохийский, Гавриил Сербский, Гедеон Молдавский; проклинали греки, грузины, болгары, хохлы, афониты, синаиты - весь этот сброд пришельцев, которые тогда, как вороны на труп, набросились на щедрую и богатую Москву. Проклинали на соборах, в храмах Божиих и в домах. Самый воздух был пропитан проклятиями и анафемами. В завершение [[Собор_Московский_1666-1667_гг._-_антиканонический_и_еретический_собор.|собор 1667 г.]] провозгласил чудовищнейшие анафемы, бесподобные в истории церковной, провозгласил и закрепил на вечные времена. И после собора гремели анафемы и проклятия целыми столетиями в новых актах и разного рода определениях и изданиях: в присягах, в чинах присоединений, в подложном Деянии на небывалого еретика Мартина Армянина, в богослужебных книгах (псалтырях, часословах, часовниках), в полемических книгах, в чине недели православия и в других многих документах. Все эти анафемы и проклятия до сих пор не отменены и не уничтожены законной соборной властью. Их только разъясняли и, значит, подтверждали, признавая их законными и нужными.
  
 
Выносили проклятия и анафемы и Вселенские Соборы. Но на кого и за что? На явных, изобличенных и упорных еретиков. Проклинали за их ереси и нечестие, за их святохуления и богохуления. А никониане проклинали православных христиан: Макарий нарочито подчеркивал в своих проклятиях: «Кто от православных христиан не творит крест тако, - (т.е. триперстием), - тот проклят, еретик и отлучен от Святой Троицы. И собор 1667 г. тоже к «православным» христианам, на них именно направил свои душеубийственные проклятия и анафемы.
 
Выносили проклятия и анафемы и Вселенские Соборы. Но на кого и за что? На явных, изобличенных и упорных еретиков. Проклинали за их ереси и нечестие, за их святохуления и богохуления. А никониане проклинали православных христиан: Макарий нарочито подчеркивал в своих проклятиях: «Кто от православных христиан не творит крест тако, - (т.е. триперстием), - тот проклят, еретик и отлучен от Святой Троицы. И собор 1667 г. тоже к «православным» христианам, на них именно направил свои душеубийственные проклятия и анафемы.
Строка 29: Строка 29:
  
 
[[File:469px-Gibel_Pavla_Kolomenskogo.jpg|left|450px]]7. А над всем этим мраком возвышается, словно огромная голова дракона, еще один догмат, самый ужасный — кровавый и огненный догмат убийств в подлинном смысле этого слова, догмат казнения, по определению самой этой церкви.
 
[[File:469px-Gibel_Pavla_Kolomenskogo.jpg|left|450px]]7. А над всем этим мраком возвышается, словно огромная голова дракона, еще один догмат, самый ужасный — кровавый и огненный догмат убийств в подлинном смысле этого слова, догмат казнения, по определению самой этой церкви.
Никон в самом начале своей реформы запечатлел ее убийством [[Павел_Коломенский_-_св._свщмч._и_исп.,_епископ_Коломенский_и_Каширский.|епископа Павла Коломенского]] и других верных святой Церкви священнослужителей. Мучения и казни были наиболее прочной основой новой церкви. Собор 1666 г. постановил: аще кто не послушает нас, «хотя в едином чесом» и «мы таковым приложим телесная озлобления» (лист 48 Деяний). Озлобления эти выражались в страшных пытках и в убийстве. Собор 1667 г. «соорудил» особую книгу — «Жезл», которую титуловал не только жезлом «правления и утверждения», но «наказания и казнения». Книга эта, соборне догматизированная, основывает право на казни и мучения Ветхим заветом, как известно, наполненном разного рода казнями и убийствами. «Но зане же, - объясняют жезлотворцы, - в Ветхом завете бывшая сень, образ и прописания бяху в новой благодати содеваемых, убо и жезл сей видится нечто прообразовавше быти» (Л.5. об.). Именно ветхозаветные казни и убийства предобразовали его. Составители «Жезла» с каким-то сладострастием проповедуют, устанавливают и защищают убийства. По их разъяснению, ветхозаветные казни были безблагодатными. А нынешние благодатны. В таком именно смысле - кощунственном, антихристианском и богохульном - истолкован и утвержден новой церковью догмат казнения. «Если в ветхозаветной церкви, — разъясняет уже правительствующий Синод в изданной им книге «Пращица», — непокорных «поведено убивати» - и убивали, «кольми паче в новой благодати непокоряющихся святей восточней и велико-российстей церкви подобает наказанию предавати, достойно бо и праведно есть: понеже тамо сень, зде же благодать; тамо образы, зде же истина, тамо агнец, зде же Христос». [7] Сам Кроткий Господь, пострадавший на кресте, представляется палачом и катом, «Убо како вас не мучити? - удивляется автор «Пращицы», обращаясь к гонимым и убиваемым русским благочестивым людям, - како в заточение не посылати? Како глав не отсекати?». [8] Это же самое богоугодное и спасительное дело.
+
Никон в самом начале своей реформы запечатлел ее убийством [[Павел_Коломенский_-_св._свщмч._и_исп._епископ_Коломенский_и_Каширский.|епископа Павла Коломенского]] и других верных святой Церкви священнослужителей. Мучения и казни были наиболее прочной основой новой церкви. Собор 1666 г. постановил: аще кто не послушает нас, «хотя в едином чесом» и «мы таковым приложим телесная озлобления» (лист 48 Деяний). Озлобления эти выражались в страшных пытках и в убийстве. Собор 1667 г. «соорудил» особую книгу — «Жезл», которую титуловал не только жезлом «правления и утверждения», но «наказания и казнения». Книга эта, соборне догматизированная, основывает право на казни и мучения Ветхим заветом, как известно, наполненном разного рода казнями и убийствами. «Но зане же, - объясняют жезлотворцы, - в Ветхом завете бывшая сень, образ и прописания бяху в новой благодати содеваемых, убо и жезл сей видится нечто прообразовавше быти» (Л.5. об.). Именно ветхозаветные казни и убийства предобразовали его. Составители «Жезла» с каким-то сладострастием проповедуют, устанавливают и защищают убийства. По их разъяснению, ветхозаветные казни были безблагодатными. А нынешние благодатны. В таком именно смысле - кощунственном, антихристианском и богохульном - истолкован и утвержден новой церковью догмат казнения. «Если в ветхозаветной церкви, — разъясняет уже правительствующий Синод в изданной им книге «Пращица», — непокорных «поведено убивати» - и убивали, «кольми паче в новой благодати непокоряющихся святей восточней и велико-российстей церкви подобает наказанию предавати, достойно бо и праведно есть: понеже тамо сень, зде же благодать; тамо образы, зде же истина, тамо агнец, зде же Христос». [7] Сам Кроткий Господь, пострадавший на кресте, представляется палачом и катом, «Убо како вас не мучити? - удивляется автор «Пращицы», обращаясь к гонимым и убиваемым русским благочестивым людям, - како в заточение не посылати? Како глав не отсекати?». [8] Это же самое богоугодное и спасительное дело.
  
 
Казни, пытки, огнесожжения и всякого рода убийства действительно были провозглашены догматом веры. В другой книге, изданной Синодом, «на утверждение в догматех православные церкви», составленной Стефаном, митрополитом Рязанским, - «Камень веры», целый отдел ее так и озаглавлен: «Догмат о наказании еретиков». Здесь с убийственной решительностью и ошеломляющим бесстыдством утверждается, что «искус научает, что иного на еретиков врачевания несть, паче смерти». И не просто убиваются они, «обаче лютыми смертьми убиваются, того ради, яко да прочия уразумеют тяготу греха и не дерзают творити неподобная. Сия же вся прилична суть еретиком: убо тех убивати достойно есть и праведно». [9] Вот какое врачевание возведено в догмат веры: палачи стали врачами, а пастыри - палачами.
 
Казни, пытки, огнесожжения и всякого рода убийства действительно были провозглашены догматом веры. В другой книге, изданной Синодом, «на утверждение в догматех православные церкви», составленной Стефаном, митрополитом Рязанским, - «Камень веры», целый отдел ее так и озаглавлен: «Догмат о наказании еретиков». Здесь с убийственной решительностью и ошеломляющим бесстыдством утверждается, что «искус научает, что иного на еретиков врачевания несть, паче смерти». И не просто убиваются они, «обаче лютыми смертьми убиваются, того ради, яко да прочия уразумеют тяготу греха и не дерзают творити неподобная. Сия же вся прилична суть еретиком: убо тех убивати достойно есть и праведно». [9] Вот какое врачевание возведено в догмат веры: палачи стали врачами, а пастыри - палачами.
Строка 55: Строка 55:
 
Примечания  
 
Примечания  
  
1. Жезл (Жезл правления). Изд. собора 1666. Ч. 2. Возобл. 10.  
+
1. Жезл (Жезл правления). Изд. [[Собор_Московский_1666-1667_гг._-_антиканонический_и_еретический_собор.|собора 1666.]] Ч. 2. Возобл. 10.  
  
 
2. Св. Димитрий, митрополит Ростовский. Розыск. Ч. I. Гл. 15. Л. 18; Никифор, архиепископ Астраханский. Ответы. Гл.7. Обе книги изданы и благословлены Правительствующим Синодом и выражают верования новой церкви.  
 
2. Св. Димитрий, митрополит Ростовский. Розыск. Ч. I. Гл. 15. Л. 18; Никифор, архиепископ Астраханский. Ответы. Гл.7. Обе книги изданы и благословлены Правительствующим Синодом и выражают верования новой церкви.  
  
3. В 1938 г. Валаамский монастырь издал замечательную книгу: «Беседы о молитве Исусовой». Многочисленными выписками из творений древних святых подвижников и писателей в ней выяснено, что молитва «Господи Исусе Христе Сыне Божий, помилуй нас» есть общепринятая вселенской Церковью и неизменно в течение всех прошлых веков читаемая в храмах Божиих за богослужением и всеми святыми Божиими. «Уже в самые древние времена, - свидетельствует эта книга, - очень многими избираема была молитва: «Господи Исусе Христе, Сыне Божий, помилуй мя грешнаго», - которая постепенно и вошла во всеобщее употребление и даже в Устав церковный. Видим указания на нее у св. Ефрема, св. Исаака Сирина, св. Исихия, св. Варсонофия и Иоанна, св. Иоанна Лествичника. Св. Иоанн Златоуст говорит о ней так: «Умоляю вас, братие, никогда не нарушайте и не презирайте молитвы сей» (С. 31-32 указанной книги). Запрещение такой общепринятой молитвы собором 1667 г. в церковном пении и в общем собрании давало твердые основания благочестивым русским людям самый собор этот отвергнуть как сомнительный и противный древней Церкви.
+
3. В 1938 г. Валаамский монастырь издал замечательную книгу: «Беседы о молитве Исусовой». Многочисленными выписками из творений древних святых подвижников и писателей в ней выяснено, что молитва «Господи Исусе Христе Сыне Божий, помилуй нас» есть общепринятая вселенской Церковью и неизменно в течение всех прошлых веков читаемая в храмах Божиих за богослужением и всеми святыми Божиими. «Уже в самые древние времена, - свидетельствует эта книга, - очень многими избираема была молитва: «Господи Исусе Христе, Сыне Божий, помилуй мя грешнаго», - которая постепенно и вошла во всеобщее употребление и даже в Устав церковный. Видим указания на нее у св. Ефрема, св. Исаака Сирина, св. Исихия, св. Варсонофия и Иоанна, св. Иоанна Лествичника. Св. Иоанн Златоуст говорит о ней так: «Умоляю вас, братие, никогда не нарушайте и не презирайте молитвы сей» (С. 31-32 указанной книги). Запрещение такой общепринятой молитвы [[Собор_Московский_1666-1667_гг._-_антиканонический_и_еретический_собор.|собором 1667 г.]] в церковном пении и в общем собрании давало твердые основания благочестивым русским людям самый собор этот отвергнуть как сомнительный и противный древней Церкви.
  
 
4. Совершенно напрасно опасался собор, как бы ангел с небес не начал делать поправки в новом Служебнике. До сих пор этого покушения с небес не было. Но сами никониане так посократили церковные службы, каждый по своему усмотрению, что один из академических профессоров, именно Нильский, заявлял: «У нас, собственно, нет богослужений, есть лишь оглавление к ним». А другой еще определеннее сказал: «Это Тришкин кафтан, от которого один лишь ворот остался». Все теперь прокляты...  
 
4. Совершенно напрасно опасался собор, как бы ангел с небес не начал делать поправки в новом Служебнике. До сих пор этого покушения с небес не было. Но сами никониане так посократили церковные службы, каждый по своему усмотрению, что один из академических профессоров, именно Нильский, заявлял: «У нас, собственно, нет богослужений, есть лишь оглавление к ним». А другой еще определеннее сказал: «Это Тришкин кафтан, от которого один лишь ворот остался». Все теперь прокляты...  
Строка 95: Строка 95:
 
20. «Так-то и царя тово враг Божий омрачил, - пишет протопоп Аввакум об Алексее Михайловиче, - да к тому величает, льстя, на переносе: «Благочестивейшаго, тишайшаго, самодержавнейшаго нашаго, такова-сякова, великаго, больше всех святых от века, да помянет Господь Бог во царствии своем, всегда, и ныне, и присно, и во веки веков»... А царь-от петь, в те поры чается и мнится, будто и впрямь таков, святее ево нет. А где пуще гордости той. Мерзко Богу горделиваго и доброе дело, кольми же блудня и слабоумие, истину в неправде содержаще». Жития... Указ. Изд. С. 238-239.                                                                       
 
20. «Так-то и царя тово враг Божий омрачил, - пишет протопоп Аввакум об Алексее Михайловиче, - да к тому величает, льстя, на переносе: «Благочестивейшаго, тишайшаго, самодержавнейшаго нашаго, такова-сякова, великаго, больше всех святых от века, да помянет Господь Бог во царствии своем, всегда, и ныне, и присно, и во веки веков»... А царь-от петь, в те поры чается и мнится, будто и впрямь таков, святее ево нет. А где пуще гордости той. Мерзко Богу горделиваго и доброе дело, кольми же блудня и слабоумие, истину в неправде содержаще». Жития... Указ. Изд. С. 238-239.                                                                       
  
<big>Ф.Е. Мельников.
+
<big>[[Мельников_Федор_Ефимович_(1874-1960)|Ф.Е. Мельников.]]
  
 
(Краткая история древлеправославной (старообрядческой) церкви.  
 
(Краткая история древлеправославной (старообрядческой) церкви.  
 
Барнаул. 1999. С.84-97.)</big>
 
Барнаул. 1999. С.84-97.)</big>

Текущая версия на 17:11, 2 мая 2014

Никонианская новообрядческая церковь (Новая церковь – никонопетровская (Новые догматы новой церкви). [Современное название никонианской новообрядческой церкви Русская Православная Церковь.] Кошмарный собор 1666-1667 гг. не только утвердил и закрепил введенные в России Никоном и греками новые обряды, обычаи и книги, но и догматизировал их на вечные времена: провозгласил, что они никогда не могут быть ни отменены, ни изменены «ни в едином чесом» - ни в чем, ни в какой степени, ни в единой черте. Иначе дерзнувшие на сие будут прокляты, преданы анафеме, будут еретиками; даже и по смерти будут не разрушены и не растленны, как заколдованные, как связанные волшебными анафемами на бесконечные веки.

Patriarxzvezda.jpg
Soborvpitere.jpg
1. Каждый новый обряд был на соборе богословски истолкован, и малейшее нарушение его есть уже догматическая ересь. Триперстное исповедание, например, не может быть выражено или изображено никакими другими перстами, как только первыми тремя, ибо, по глубокобогословскому рассуждению собора, только они одни равны между собою (что, конечно, неверно) и потому только ими может быть символизировано абсолютное равенство трех лиц Святой Троицы. Все другие пальцы не годятся для сего и ввергают в ереси: арианскую, македонианскую, духоборческую и многие другие. Двоеперстие потому и признается страшным еретичеством, что в нем изображается Святая Троица неравными перстами. Триперстие есть, таким образом, непросто вековечный обряд, нет, это догмат - и великий догмат. Всякое нарушение его низвергает в бездну ересей.

В таком смысле богословски истолкованы и догматизированы и именословное перстосложение, и трегубая аллилуйя, и противосолонное хождение, и Символ веры без «Истиннаго», и все остальные «мелочи» никоновских книг.

2. Даже имя Господа Христа, которое на разных языках пишется и произносится различно, догматизировано как единственное для всех народов, именно только как Иисус. Никак иначе, потому что в нем и только в нем, в этом имени - «Иисус» - по числу его букв заключается великая тайна. Изданная собором книга «Жезл» разъясняет: «Сицевое есть пресладкое имя Иисусъ, еже прияхомъ отъ еллинскаго Иисусъ - тресложнаго, знаменающаго же Спаситель, по оному ангельскому извещению, еже ко Иосифу: и наречеши ему имя Иисусъ, Той бо спасетъ люди Своя отъ грехъ ихъ. Аще же не будетъ тресложно, не будетъ иметь того знаменования: убо подобаетъ сие имя тресложно писати. Паки симъ именемъ две изображаетеся тайне, по свидетельству некоего мужа премудра: чрезъ два слога первая, еже есть чрезъ I и И, душа и тело знаменается Божия Сына воплощенна; чрезъ третий паки слогъ треписьменный СУС является Святая Троица. Аще убо единъ слогъ оставится, сие таинства знамекование разорится: убо весьма тресложно писати подобаетъ».[1] Значит, на всех других языках (сирийском, абиссинском, китайском, японском, еврейском, на котором, собственно, и благовестил ангел Иосифу, и других многих) произносимое имя Господа этих важных и великих тайн не имеет и не может иметь.

В старых, дониконовских, книгах, печатных и рукописных, всегда писалось и печаталось имя Господа Спасителя - Iсусъ, под титлой - Iс. Встречалось иногда и такое начертание: «Iисусъ». Оба почитались именем Господа Христа, Сына Божия. Но с никоновского времени это имя «Iсyc», или под титлою «Iс» выброшено из всех книг, причем выброшено не просто, а с отвращением, с жестокой ненавистью и даже хулением. Очень показательно, что греки, хотя пишут и читают имя Господа «Iисус», но в церковных книгах до сих пор печатают его под титлой с одной йотой - «Iс», тогда как русские никониане ни в одной своей книге не допускают такого начертания, всегда печатают, хотя и под титлой, но с двумя йотами: Iис». И это в силу вышеприведенного догматического истолкования этого имени, в котором «И» имеет богословское значение.

Имя «Исус», хотя оно до нашего времени является общеславянским, выброшено никонианами именно как погрешительное - не грамматически погрешительное, а догматически как еретическое, ибо оно не выражает в себе, в своих слогах тайну души и тела Богочеловека: исповедует Христа, по толкованию «Жезла», или бездушным или бестелесным, что является и в том и в другом случае ересью. Новое богословие так и разъясняет, что это имя «Исус» «ничего не значит». А если и значит, то лишь как слово «равноухий». Поэтому имя «Исус» есть имя не Господа, не Спасителя, а какого-то другого бога - равноухого, ничего не значащего, тем не менее «чудовищного». [2] Это, собственно, есть циничное и дерзкое богохульство новых богословов. В основе своей это лжедогматствование есть отмена евангельской проповеди на всех языках, есть неверие в данное в день Пятидесятницы дарование Духа Святого святым апостолам - возвещать и прославлять имя Господа на всех языках.

Post-56260-1262434406,29.jpg
3. В старых, дониконовских, книгах была общепринятой, общецерковной молитва: «Господи Исусе Христе, Сыне Божий, помилуй нас». Нередко в них встречается и другая молитва: «Господи Исусе Христе, Боже наш, помилуй нас». Но первая считается молитвой вселенской (универсальной) и вечной как основанная на евангельских текстах, как первое апостольское исповедание, на котором Господь и Церковь Свою создал. [3] Но собор 1667 г. выбросил ее из всех богослужебных книг и под угрозой анафем воспретил ее произносить «в церковном пении и в общих собраниях» и сделал это на догматических основаниях, ибо признал вселенскую молитву недостаточной, сомнительной, с зародышами арианства. Ее потом стали называть «раскольнической». До настоящего времени она не допускается в богослужебные книги новой церкви и не употребляется в общем богослужении. И не может быть допущена, пока собор 1667 г. признается этой церковью законным и благодатным, изрекавшим все свои постановления по изволению Духа Святого. Догматические постановления не вправе отменить и Вселенский собор. А постановления 1667 г. именно догматические.

4. Догматизировал собор и новые богослужебные книги со всеми их погрешностями, соблазнительным изложением и со всеми другими недостатками. О Служебнике же вынес еще особое определение: «Книга Служебник, якоже прежде исправися и печатася, и ныне при нас приложно свидетельствовася от всего освященного собора, и печатается в лето 7176 такоже и впредь печатают, и ни кто же да дерзнет отныне во священнодействие прибавити что или отъяти, или изменити. Аще и ангел (по нас) будет глаголати что ино, да не имате веры ему» (правило 24 Деяний собора). Вот как строго и непреложно догматизировал собор текст нового Служебника: даже ангел с небес не может сделать в нем какую-либо поправку. [4] Значит, не только каждая строка в нем, но даже всякое слово есть своего рода догмат - непогрешимый, неизменный, вечный. И все это закреплено проклятиями и анафемами.

70f537f251fc.jpg
5. Самые проклятия были тоже догматизированы. Никоновские реформы начались и продолжались проклятиями и анафемами. Кто только ни проклинал в то время весь русский православный народ! Проклинал Никон, проклинал Макарий Антиохийский, Гавриил Сербский, Гедеон Молдавский; проклинали греки, грузины, болгары, хохлы, афониты, синаиты - весь этот сброд пришельцев, которые тогда, как вороны на труп, набросились на щедрую и богатую Москву. Проклинали на соборах, в храмах Божиих и в домах. Самый воздух был пропитан проклятиями и анафемами. В завершение собор 1667 г. провозгласил чудовищнейшие анафемы, бесподобные в истории церковной, провозгласил и закрепил на вечные времена. И после собора гремели анафемы и проклятия целыми столетиями в новых актах и разного рода определениях и изданиях: в присягах, в чинах присоединений, в подложном Деянии на небывалого еретика Мартина Армянина, в богослужебных книгах (псалтырях, часословах, часовниках), в полемических книгах, в чине недели православия и в других многих документах. Все эти анафемы и проклятия до сих пор не отменены и не уничтожены законной соборной властью. Их только разъясняли и, значит, подтверждали, признавая их законными и нужными.

Выносили проклятия и анафемы и Вселенские Соборы. Но на кого и за что? На явных, изобличенных и упорных еретиков. Проклинали за их ереси и нечестие, за их святохуления и богохуления. А никониане проклинали православных христиан: Макарий нарочито подчеркивал в своих проклятиях: «Кто от православных христиан не творит крест тако, - (т.е. триперстием), - тот проклят, еретик и отлучен от Святой Троицы. И собор 1667 г. тоже к «православным» христианам, на них именно направил свои душеубийственные проклятия и анафемы.

И за что проклинали они русский православный народ, т.е. всю тогдашнюю святорусскую Церковь? За двоеперстное сложение - вполне православное, даже апостольское предание, Христово благословение. За сугубую аллилуйю, т.е. за прославление Святой Троицы по старой церковнобогослужебной форме. За приложение к Святому Духу в Символе веры слова «Истиннаго». Или прочел в церкви молитву вселенскую «Господи Исусе Христе, Сыне Божий, помилуй нас» — и уже проклят, так как собор воспретил ее употреблять в церкви, а ты ослушался собора. Совершили христиане крестный ход вокруг храма по солнцу, и уже на них страшная анафема, ибо они преслушали определение собора 1667 г. Отслужил священник Божественную литургию на просфорах, на которых изображен восьмиконечный крест с надписью: «Се Агнец Божий, вземляи грехи мира», — он за это одно низвергнут из сана, проклят, и душа его пойдет к Иуде-предателю прямо в ад, а совершенные им тайны — не тайны, а «пес закланный», по выражению Киевского митрополита Антония, впоследствии председателя Священного Синода в эмиграции. [5]

156553571.jpg
Черные тучи анафем и проклятий покрыли мраком весь русский церковный небосклон. Но благочестивые русские люди утешали себя словами русского же святого Иосифа Волоколамского: «Глаголю от святых Писаний, яко не последует Божий суд ни патриаршескому, ни епископскому не токмо отлучению, но даже яроклятию, аще не по Божией воле проклянет кого: всяк убо всуе не благословляя и проклиная себе не благословляет и проклинает». Указав на проклятия Эфесского разбойничьего собора во главе с Диоскором, патриархом Александрийским, на блаженнейшего Флавиана, патриараха Цареградского, св. Иосиф говорит: «И не последова им Божественный суд, но сами прокляти быша от Бога и от человек, понеже не по воле Божией прокляша, а блаженный Флавиан со всеми святыми причтен бысть». [6]

6. Никоновская реформа была основана на лжи и обманах. Ложь, обманы, подлоги вошли в плоть и кровь новой церкви. Триперстие — новое предание, однако его выдавали и до сих пор выдают за апостольское. Именословное перстосложение — тоже новейшее изобретение: ни у одного св. отца во всей истории оно далее не упоминается хотя бы случайно, а его приписали новые выдумщики Самому Христу. Книжное исправление велось по современным греческим книгам, по самым новым, печатаным даже не у греков, а в латинских типографиях Венеции, а уверяли русский народ Христом Богом и всей Святой Троицей, что правились они по самым древним греческим и славянским рукописям. И так во всем - в каждом постановлении, во всяком деле. Создан длинный ряд подлогов - самых дерзких, возмутительных, хульных, вроде небывалого собора на небывалого еретика Мартина Армянина или Феогностова Требника, совершены подделки, подчистки, делались ложные ссылки, фабриковались фальшивые документы и т.п. фальсификации. И все это даже после разоблачений оправдывалось, защищалось, еще больше закреплялось, а разоблачители преследовались, наказывались, предавались даже смертной казни.

Ложь и обманы и их защита стали вековой апологетической системой, догматической истиной. Даже в новейшее время знаменитый Филарет, митрополит Московский, изрек в защиту этой системы весьма меткую фразу, ставшую исторической: «Авторы подлогов неправдой послужили правде». Иезуитское правило «Святая цель оправдывает все средства» стало практическим вековым догматом новой, никоновской церкви. Христос говорит «лжец и отец лжи» есть диавол (Иоанна, 8:44). А новый догмат учит, что этот «отец» и его орудие, ложь, «служат правде», конечно, никонианской правде. В этом Филарет не ошибся. Но Христовой правде диавол не может служить. Апостол Павел восклицает, словно удивляясь филаретовской фразе: «Что общего у света со тьмою? Какое согласие между Христом и Велиаром?» (2 Коринф., 6:14-15). Однако миссионеры никоновской церкви в своих многочисленных сочинениях всячески оправдывают ложь, обманы, подлоги, подделки и всякую фальсификацию, созданные в течение веков новой церковью. Таким образом, ложь есть действительно догмат новой церкви.

469px-Gibel Pavla Kolomenskogo.jpg
7. А над всем этим мраком возвышается, словно огромная голова дракона, еще один догмат, самый ужасный — кровавый и огненный догмат убийств в подлинном смысле этого слова, догмат казнения, по определению самой этой церкви.

Никон в самом начале своей реформы запечатлел ее убийством епископа Павла Коломенского и других верных святой Церкви священнослужителей. Мучения и казни были наиболее прочной основой новой церкви. Собор 1666 г. постановил: аще кто не послушает нас, «хотя в едином чесом» и «мы таковым приложим телесная озлобления» (лист 48 Деяний). Озлобления эти выражались в страшных пытках и в убийстве. Собор 1667 г. «соорудил» особую книгу — «Жезл», которую титуловал не только жезлом «правления и утверждения», но «наказания и казнения». Книга эта, соборне догматизированная, основывает право на казни и мучения Ветхим заветом, как известно, наполненном разного рода казнями и убийствами. «Но зане же, - объясняют жезлотворцы, - в Ветхом завете бывшая сень, образ и прописания бяху в новой благодати содеваемых, убо и жезл сей видится нечто прообразовавше быти» (Л.5. об.). Именно ветхозаветные казни и убийства предобразовали его. Составители «Жезла» с каким-то сладострастием проповедуют, устанавливают и защищают убийства. По их разъяснению, ветхозаветные казни были безблагодатными. А нынешние благодатны. В таком именно смысле - кощунственном, антихристианском и богохульном - истолкован и утвержден новой церковью догмат казнения. «Если в ветхозаветной церкви, — разъясняет уже правительствующий Синод в изданной им книге «Пращица», — непокорных «поведено убивати» - и убивали, «кольми паче в новой благодати непокоряющихся святей восточней и велико-российстей церкви подобает наказанию предавати, достойно бо и праведно есть: понеже тамо сень, зде же благодать; тамо образы, зде же истина, тамо агнец, зде же Христос». [7] Сам Кроткий Господь, пострадавший на кресте, представляется палачом и катом, «Убо како вас не мучити? - удивляется автор «Пращицы», обращаясь к гонимым и убиваемым русским благочестивым людям, - како в заточение не посылати? Како глав не отсекати?». [8] Это же самое богоугодное и спасительное дело.

Казни, пытки, огнесожжения и всякого рода убийства действительно были провозглашены догматом веры. В другой книге, изданной Синодом, «на утверждение в догматех православные церкви», составленной Стефаном, митрополитом Рязанским, - «Камень веры», целый отдел ее так и озаглавлен: «Догмат о наказании еретиков». Здесь с убийственной решительностью и ошеломляющим бесстыдством утверждается, что «искус научает, что иного на еретиков врачевания несть, паче смерти». И не просто убиваются они, «обаче лютыми смертьми убиваются, того ради, яко да прочия уразумеют тяготу греха и не дерзают творити неподобная. Сия же вся прилична суть еретиком: убо тех убивати достойно есть и праведно». [9] Вот какое врачевание возведено в догмат веры: палачи стали врачами, а пастыри - палачами.

Старообр-6.jpg
Пылающие срубы и костры с десятками тысяч невинных жертв, плахи с топорами, с отрезанными головами, с потоками крови; виселицы, колесования, четвертования, выматывание жил - все это догматизировано, богословски обосновано, закреплено и благословлено новой церковью. Ужасные тайные канцелярии петровского и аннинского времени, пыточные застенки, забрызганные кровью страдальцев и исповедников старой веры - это благословенные «алтари»; палачи, истязатели, мучители, убийцы - это своего рода «священнослужители». Все это безумие предрек Сам Спаситель: «Наступит время, - говорил Он своим ученикам, — когда всякий убивающий вас будет думать, что он тем служит Богу» (Иоанна, 16:2). На самом же деле он служит диаволу, «человекоубийце от начала» (Там же, 8:44).

8. Такое догматическое верование о Христе как о палаче и о благодати Божией как о новозаветном средстве беспощадно мучить и убивать людей привело вполне естественно к превращению и таинств церковных в орудия полицейского сыска, пыток, казни и душеосквернения.

В апреле 1722 г. последовало уже Высочайшее повеление, которым требовалось, чтобы священники доносили гражданскому начальству об открытых им на исповеди «преднамеренных злодействах», к каковым относилось все то, что могло вредить верной службе и пользе государственной и церковной. [10] Правительствующий Синод включил сюда не только «умышление на тело церкви», но и другие «воровства». [11] Таким образом священники стали сыщиками и доносчиками, а исповедь средством сыска. По требованию синодского Регламента, священник, выпытавший у кающегося его грехи, за которые он должен быть арестован, и сам должен с ним ехать «неотложно и неотбывательно» в указанные в Высочайшем Указе «места» — «Тайную Канцелярию» (тогдашнюю Чрезвычайку) или в «Преображенский Приказ» (Петровское Гэпэу). [12] В оправдание такой сыскной и предательской деятельности священника, Синод приводит слова Самого Господа. «Ибо сим объявлением, - разъясняет верховное учреждение новой церкви, — духовник не объявляет совершенной исповеди, и не преступает правил, но еще исполняет учение Господне, тако реченное: аще согрешит к тебе брат твой, иди и обличи его между собою и тем единым; аще тебе послушает, приобрел еси брата твоего. Аще же не послушает, повеждь Церкви». [13] Под «церковью» Синод здесь разумеет Тайную канцелярию и Преображенский Приказ — Чрезвычайку и Гэпэу. Более кощунственного обращения с учением Господа трудно и придумать. Таинство исповеди превратилось в полицейский институт или в жандармское отделение, а священник - в самого опасного гэпэушника или сыщика с необычайными правами и властью.

Ник.jpg
Еще более безбожно новая церковь поступила с таинством причащения. Синод превратил его не только в орудие сыска, но и в средство осквернения душ верующих людей. В своем «Регламенте» синодская власть с непостижимым бесстыдством заявляет: «Несть лучшего знамения, почему познать раскольника», как насильно его причащать. Само «Тело Христово» и «Кровь Христова» стали сыскным «знамением» — полицейским средством узнавания преступников. Чтобы избавиться от такого ужасного причастия, люди благочестивые выдумывали на себя самые большие грехи, за которые церковь отлучает от причащения на десятки лет. Но это не помогало, ибо приказано было и таковых причащать, так как Синод признавал свое причастие совсем не святыней, которая не может преподаваться недостойным лицам, а ловким и верным средством раскрыть тайну души человека и сейчас же ее осквернить этим средством. Автор синодской «Пращицы» с беззастенчивым злорадством говорит старообрядцам: «Вем, поистине вем, яко ни который иереи ни которых раскольников и еретиков всепокаявшихся, проклятых, насильно не причащают, кроме вас таковых сущих». [14] И раскольники они, и еретики, и проклятые, а один из синодских архиереев уверял далее, что они «хуже жидов», [15] и тем не менее их насильно причащали новым причастием, чтобы поиздеваться над ними, чтобы причинить им душевный вред, духовно погубить их. Старообрядцев сотнями ловили, загоняли в крепости или в тюрьмы, и тут, связав их или повалив на землю, лили им причастие насильно в рот. Было изобретено особое орудие - открывать рот таким причастникам, это какой-то «кляп».

Историк Иван Филиппов сообщает, что таковые «кляпы в уста покладающие, вливаху причастие», однако «инии же в устех удерживаху не проглотивше и вышедше из церкви пометающе из уст, плеваху на землю». [16]

Особенным усердием по такому причащению отличался и прославился рижский обер-иеромонах Маркелл Родышенский. Однажды он «взял под караул до 500 человек, не бывших у исповеди и святого причастия, как овец, загнав их в цитадель, велел говеть и всех сподобить святых тайн». [17] Св. Феодор Студит говорит, что так насильно причащали только древние еретики христоборцы-иконоборцы. [18] Насильно вливали в уста христианским мученикам и язычники идоложертвенное. Конечно, с целью осквернения христиан. С этой же целью и русская новая церковь насильно причащала старообрядцев и других, уже своих чад. И Христа новая церковь превратила в жестокого насильника, приказывающего признавшихся грешников отправлять даже в Гэпэу и Чрезвычайку петровского времени и там убивать их, и таинства Его превратила в гнусное и предательское средство сыска и даже осквернения душ верующих людей.

Kirill-n.jpg
9. Чтобы все вышеизложенные догматы, а также и другие нововведения свои практически отстоять, провести их в жизнь, новая церковь вынуждена была обосноваться и укрепиться еще на одном догмате, без которого все остальные догматы разлетелись бы как пыль, как временное наваждение на святую Русь; может быть, и совсем они не имели бы места в истории России. Это догмат цезарепапизма — преклонение новой церкви перед царской властью, даже признание ее заменяющей Самого Христа.

Заменивший Никона на кафедре патриарх Иоасаф со всем собором 1667 г. обратился к царю Алексею Михайловичу с той самой молитвой, с которой пророк Давыд в свое время обращался к Богу, и буквально с теми же словами: «Ты, православный царю, не удали помощи твоея от мене, на заступление мое вонми, изми от оружия душу мою, и из руки песия единородную мою. Спаси нас от уст львов и от рог единорож смирение мое. Того бо деля мы под кровь крилу твоею с жезлом сим прибегаем (с книгою своею «Жезл»), да крепостию защишения пресильныя десницы твоея притяжет себе крепость на покорение всех учению и сказанию своему» («Жезл», в самом начале обращение к царю). Собор отлично понимал, что без царской власти и силы все его определения и изречения не имеют никакой силы и никто бы их не принял, ибо на них не было благословения Божия. Он откровенно признается, что без царской «пресилыюй десницы» его собственный, соборный, жезл не имеет никакой крепости. Поэтому он все возложил на царя, по выражению пророка Давыда, на его «колесницы» и на его «коней». Они опора новой церкви, а не Христос. Уже в служебниках, изданных еще в 1656 г., в самой литургии, отведено царю особое, почетное место с возглашением его громкого титула. По древним, дониконовским, Служебникам на великом входе священник возглашает лишь: «Всех вас да помянет Господь Бог во царствии Своем», царь упоминался лишь тогда, когда сам присутствует за богослужением, [19] причем он титуловался очень скромно: «Да помянет Господь Бог благородие твое во царствии своем». По новым же Служебникам требуется всюду, по всем церквам, всегда на великом входе поминать царя с предлиннейшим титулом: великий, тишайший, кротчайший и т.п. [20] В последующих царствованиях титулы поминаемых на великом входе царей, цариц, великих князей и княгинь и их чад до того растянулись, что заняли больше времени, чем совершение всей литургии. Самая литургия превратилась в какую-то царскую демонстрацию.

I (1).jpg
Петр Великий ввел в Регламент Синода присягу членам-архиереям, в которой они клянутся Всемогущим Богом признавать «Крайним Судьей» над Синодом и, значит, над всей церковью самого государя-императора Петра Алексеевича. Все ему должно быть покорно: и церковь, и иерархия, и соборы — он выше и больше всех, он «Крайний Судья», выше его никого уже нет. В основных Законах Российской Империи царь признавался и титуловался главой церкви. В сущности, от его имени, по его уполномочию всей церковью и самим Синодом управляли обер-прокуроры Синода. Они были фактической и непогрешимой главой церкви. Догмат цезарепапизма превратился в обер-папизм, что было зловреднее и еретичнее.

Все вышеизложенные догматы, как и другие новой церкви порождены новым духом, чуждым древней Руси, противным истинной Христовой Церкви и Самому Христу, духом тлетворным, гибельным, который дыхнул на Русь со времен Алексея и Никона и, постепенно все больше и больше отравляя великую страну, привел ее к гибели в наше время.

Примечания

1. Жезл (Жезл правления). Изд. собора 1666. Ч. 2. Возобл. 10.

2. Св. Димитрий, митрополит Ростовский. Розыск. Ч. I. Гл. 15. Л. 18; Никифор, архиепископ Астраханский. Ответы. Гл.7. Обе книги изданы и благословлены Правительствующим Синодом и выражают верования новой церкви.

3. В 1938 г. Валаамский монастырь издал замечательную книгу: «Беседы о молитве Исусовой». Многочисленными выписками из творений древних святых подвижников и писателей в ней выяснено, что молитва «Господи Исусе Христе Сыне Божий, помилуй нас» есть общепринятая вселенской Церковью и неизменно в течение всех прошлых веков читаемая в храмах Божиих за богослужением и всеми святыми Божиими. «Уже в самые древние времена, - свидетельствует эта книга, - очень многими избираема была молитва: «Господи Исусе Христе, Сыне Божий, помилуй мя грешнаго», - которая постепенно и вошла во всеобщее употребление и даже в Устав церковный. Видим указания на нее у св. Ефрема, св. Исаака Сирина, св. Исихия, св. Варсонофия и Иоанна, св. Иоанна Лествичника. Св. Иоанн Златоуст говорит о ней так: «Умоляю вас, братие, никогда не нарушайте и не презирайте молитвы сей» (С. 31-32 указанной книги). Запрещение такой общепринятой молитвы собором 1667 г. в церковном пении и в общем собрании давало твердые основания благочестивым русским людям самый собор этот отвергнуть как сомнительный и противный древней Церкви.

4. Совершенно напрасно опасался собор, как бы ангел с небес не начал делать поправки в новом Служебнике. До сих пор этого покушения с небес не было. Но сами никониане так посократили церковные службы, каждый по своему усмотрению, что один из академических профессоров, именно Нильский, заявлял: «У нас, собственно, нет богослужений, есть лишь оглавление к ним». А другой еще определеннее сказал: «Это Тришкин кафтан, от которого один лишь ворот остался». Все теперь прокляты...

5. Послание Антония к старообрядцам в 1912 г. Напечатано при протоколе Всероссийского съезда единоверцев // Церковь. 1913. № 3. С. 63.

6. Св. Иосиф Волоцкий. Просветитель. 1857. Сл. 12. С. 516-519.

7. Питирим, еп. Нижегородский. Пращица. 1752. Ответ на 205 вопрос.

8. Там же. Ответ на 236 вопрос.

9. Стефан, митрополит Рязанский. Камень веры. 12-й догмат. Ч. I., в конце книги.

10. Свящ. Синайский А. Отношение русской церковной власти к расколу при Петре Великом. СПб. 1895. С. 231.

11. Духовный Регламент. Синод. 1897. С. 98 и 100.

12. «Чрезвычайка» и «Гэпэу» - это сокращенные названия большевистских жандармских учреждений: Чрезвычайной Комиссии и Государственного Политического Управления (ГПУ), которые пытками и расстрелами уничтожили сотни тысяч русских людей.

13. Там же. С. 99-100.

14. Питирим, еп. Нижегородский. 1752. Пращица. Ответ на вопрос 214.

15. Митрополит Арсений Мациевич // Синайский А. Отношение... С. 150.

16. Филиппов И. История Выговской пустыни. Изд. тип. Кожанчикова. С. 25 и 37.

17. Синайский А. Отношения... С. 265-266.

18. Св. Феодор Студит. Творения. Ч. 2. С. 97-98.

19. Миссионер-иеромонах Филарет сличил и проверил 70 Служебников древлеписьменных и старопечатных, начиная с XII в. и кончая XVII в., и нигде не нашел требования непременно возглашать царя во всех церквах и повсеместно на великом входе за литургией. Чин литургии св. Иоанна Златоустого. М. 1876. С. 81.

20. «Так-то и царя тово враг Божий омрачил, - пишет протопоп Аввакум об Алексее Михайловиче, - да к тому величает, льстя, на переносе: «Благочестивейшаго, тишайшаго, самодержавнейшаго нашаго, такова-сякова, великаго, больше всех святых от века, да помянет Господь Бог во царствии своем, всегда, и ныне, и присно, и во веки веков»... А царь-от петь, в те поры чается и мнится, будто и впрямь таков, святее ево нет. А где пуще гордости той. Мерзко Богу горделиваго и доброе дело, кольми же блудня и слабоумие, истину в неправде содержаще». Жития... Указ. Изд. С. 238-239.

Ф.Е. Мельников.

(Краткая история древлеправославной (старообрядческой) церкви. Барнаул. 1999. С.84-97.)