Ломоносов Михаил Васильевич

Материал из wiki.starover.net
Перейти к: навигация, поиск
1327070934 01 1.jpg
Ломоносова Михаил Васильевич (1711-1765) - ученый-естествоиспытатель мирового значения, поэт, заложивший основы русского языка, художник, поборник отечественного просвещения, науки и экономики.

Преобразования в России, начатые Петром Великим, дали мощный толчок для развития науки. На этом поприще появился ряд талантливых личностей, в том числе приглашенных из стран Западной Европы. Но гордостью России стал сын холмогорского крестьянина-помора Михайло Ломоносов. Это был «еще неведомый избранник, но только с русскою душой». М.В. Ломоносов в науке – величина мирового значения.

Японское научное сообщество включило его в число 12 самых выдающихся ученых мира. Два с половиной века не ослабевает интерес к жизни и творчеству основоположника отечественной науки М.В. Ломоносова. Весь научный и поэтический потенциал гения был отдан на благо развития Родины. Ради нее он жил и творил.

В 1940 г. С.И. Вавилов писал: «К сожалению, подлинная фигура Ломоносова не ясна до сих пор». Отмечая его 300-летие, мы тоже не можем с уверенностью сказать, что нам все известно о личности великого помора. Нам трудно понять универсальность его знаний, множественность его талантов. Вероятно, это далось ему «соединяя необыкновенную силу воли с необыкновенною силою понятия. Ломоносов обнял все отрасли просвещения. Жажда науки была сильнейшею страстию сей души, исполненной страстей. Историк, ритор, механик, химик, минералог, художник и стихотворец, он все испытал и все проник… Он сам был первым нашим университетом». Это оценка А.С. Пушкина многое проясняет. Но не все. Отдельные моменты в жизни гения русской науки до сих пор не ясны. Порождают легенды, домыслы.

М.В. Ломоносов родился в 1711 г. в семье Василия Дорофеевича Ломоносова в деревне Мишанской, по другим данным в дер. Денисовка, Куростровской волости Архангельской губ. В XIX в. деревня Мишанская слилась с соседней Денисовкой. Вот почему эти два селения называют родиной великого ученого. Семья отца была не из бедных. Поморы – государственные крестьяне трудились на «черной (то есть на общей, мирской) земле, которую они возделывали в суровых условиях Русского Севера и считали своей собственной. Могли продавать, завещать, хотя верховным собственником земли считалось государство. Поморы не знали крепостной зависимости. В подавляющем числе это были старообрядцы, не принявшие нововведений патриарха Никона, происшедших при полной поддержке царя Алексея Михайловича.

19 лет Михайло Ломоносов прожил среди крестьян-поморов, людей, закаленных в борьбе с морем, с природой и с церковью. Годы, проведенные в Поморье, где были развиты морской промысел, земледелие, варили соль, занимались производством дегтя, добывали слюду, железо, строили суда, кормщики знали основы навигации и т. д., - все это видел и впитывал в себя пытливый, жаждущий знаний подросток. Он стал рано помогать отцу, вместе с ним совершал плавания по Северным морям. Жажда знаний и старообрядческая закваска, «гордая упряминка» толкнули его на неслыханное дело.

Своеобразная народная культура, относительно высокая грамотность поморов, северяне из рода в род передавали эпические сказания (былины). Надо отметить, что самые лучшие образцы былин были записаны на Русском Севере и, в основном, от старообрядцев. Знаменитый знаток и сказитель былин Трофим Григорьевич Рябинин был старообрядцем. Он исполнял 23 былины и 2 исторические песни XVI - XVII вв. Даже наиболее полный вариант карело-финского эпоса «Калевала» был сделан от русских старообрядцев. Об этом рассказывал мне в 1990 г. финский исследователь русского старообрядчества Пентикайнен.

М.В. Ломоносов рос и осваивал грамоту на старославянском или, церковнославянском языке, ибо старообрядцы постигали грамоту только на этом языке. Сохранившиеся образцы юношеского почерка Ломоносова, сохранившего черты скорописи и полуустава, являются характерными для поморских рукописей. Ученые считают, что Михайле Ломоносову приходилось переписывать рукописи для старообрядцев, которые хранили книги старопечатного дониконического издания. И.И. Солосин, исследуя особенности языка в стихотворениях М.В. Ломоносова, пришел к выводу, что «источником знания Ломоносовым церковнославянского языка надо считать… книги церковно-богослужебные, а отчасти и другие религиозные сочинения, писанные церковнославянским языком: прологи, жития святых и т. п., с которыми Ломоносов был знаком еще в детстве».

Он старательно впитывал ту культуру, что окружала его. В 1877 г. археограф А.Е. Викторов нашел в Петрозаводске рукопись «Служба и житие Дмитрия Мироточца с надписью «списывал с сей тетради Михайло Ломоносов». Это подтверждает гипотезу о контактах М. В. Ломоносова со старообрядческими книжниками Выговской пустыни (А.М. Пашков. Выговская поморская пустынь и ее культура. М., 1996).

Недавно в Архангельске вышла в свет книга «Архангельск старообрядческий», где содержатся данные, подтверждающие, что великий русский ученый Михайло Ломоносов был старообрядцем.

В первой академической биографии великого помора Михайлы Ломоносова (1711-1765) есть такие слова: «На тринадцатом году младой его разум уловлен был раскольниками так называемого толка беспоповщины, держался оного два года, но скоро познал, что заблуждается». В большинстве последующих биографий сведения о старообрядческих корнях Ломоносова замалчиваются. Но и то, что он отошел от старой веры, документально не подтверждается. Наоборот, в исповедальной книге куростровского прихода за 1728 г. есть запись, что Василий Дорофеевич Ломоносов (1681-1741) и его жена Ирина явились к исповеди и причастию, а «сын их Михайло не сделал этого по нерадению». Видимо, укрепился в «расколе» еще больше.

D794581633dc116b1a69d3d8b83.jpg
Приведенное сообщение принадлежит, несомненно, представителю официальной церкви. Старообрядцы не считали себя раскольниками. Полагают, что вторая жена отца Федора Михайловна Узкая относилась к Михайле как к родному и ввела его в старообрядческую среду. К тому же освоить грамоту на церковнославянском языке ему помогли старообрядческие наставники. В старой дореволюционной литературе имеется предположение об участии в судьбе Ломоносова Андрея Денисова, одного из устроителей Выговской пустыни, старообрядческого центра на Севере России. В работе Д.С. Бабкина «Юношеские искания М.В. Ломоносова» было заявлено о том, что будущий ученый обучался в Выговском общежительстве, где готовили старообрядческих наставников. И, естественно, ознакомился с сокровищем монастыря – библиотекой. Уход в Москву «за знаниями» был хорошо подготовлен. В Москве через сутки его встретил приказчик-старовер и на время оставил у себя жить. Тот же приказчик через знакомого монаха помог юноше поступить в Славяно-греко-латинскую академию. Ломоносов, скрыв свое крестьянское происхождение, записался дворянином.

По всей вероятности ему кто-то посоветовал поступить так, ибо крестьянских детей в Академии не жаловали. Старообрядцы Русского Севера были люди состоятельные, грамотные. Они являлись истинными хранителями русской культурной традиции, русского духа, недюжинного трудолюбия и веры в себя. Многие земляки и родственники (Дудины, Шубины и Головины) были староверами. У Дудиных Ломоносов выпросил грамматику церковнославянского языка Мелетия Смотрицкого и арифметику Магницкого, которые он назвал «вратами своей учености». Сестра Ломоносова Мария от третьего брака отца вышла замуж за старообрядца.

Ломоносов гордился своим происхождением, своим народом. О своих студентах судил не по знатности рода, а по прилежанию к науке. «В университете тот студент почтеннее, кто больше научится, а чей он сын, в том нет нужды», - говаривал М.В. Ломоносов. Он всеми мерами помогает русским парням пробиться к вершинам науки. Он выводит в люди целую плеяду русских ученых. Астронома Н. Попова, исследователя Камчатки С. Крашенинникова, филологов Н. Поповского и А. Барсова, этнографа В. Зуева, химика Н. Соколова и многих других. Отсюда его уверенность:


Что может собственных Платонов

И быстрых разумом Невтонов

Российская земля рождать.


Надо сказать, как тяжело ему было пробивать свои планы, идеи и проявлять заступничество за русских студентов, за русских ученых при дремучем засилье в Академии немцев. Отзвуки его борьбы с иноземным засильем нашли отражение в переложении псалма 143:


Меня объял чужой народ,

В пучине я погряз глубокой.


Часто, не находя поддержку своим начинаниям и, понимая, что помощь меценатов ненадежна, он горько констатировал:


Никто не уповай вовеки

На тщетну власть Князей земных.


Lomonosov krasnorechie.jpg
Научные труды и новаторские стихи Ломоносова были хорошо известны современникам. Его известность не давала покоя отдельным талантливым людям из русских (Тредиаковскому, Сумарокову), а больше всего ему завидовали и ставили всевозможные препоны заезжие иноземцы, которым не по нутру были заботы М.В. Ломоносова о продвижении русских ученых в Академию наук и об увеличении числа российских студентов в университет, к которым иноземцы относились свысока, даже с презрением. «Великие дарования всегда возбуждают зависть» (С.М. Соловьев).

Прославляя в оде вошедшую на престол Екатерину II, Ломоносов, исполненный патриотического чувства, надеялся, что императрица, поклонница французских философов, может «от презрения избавить Возлюбленный российский род». Но Екатерина II в первое время щедро награждала многих деньгами и чинами, а об Ломоносове забыла, ибо он до ее восшествия на престол всегда имел поддержку от Шуваловых, которые после переворота были ненавистны царице.

Получив благодаря И.И. Шувалову первенствующее значение в Академии, Ломоносов вызвал месть и зависть К.Г. Разумовского (формального президента Академии наук) и Г.Н. Теплова, адъюнкта Академии наук по ботанике, который был воспитателем К. Г. Разумовского и благодаря близости к Разумовскому, фактически распоряжался Академией наук. Он был беспринципный интриган, срывал планы Ломоносова по реорганизации Академии наук.

Несмотря на все интриги недругов ученого, заслуги великого помора были учтены. «Ломоносов без академии и Академия без Ломоносова были немыслимы». Его оставили в Академии, дали чин статского советника и назначили жалование 1875 руб. в год.

Один из соперников Ломоносова на литературном поприще, известный поэт Сумароков был идеологом дворянства, признавал сословную иерархию. По его понятию: «Рабам принадлежит раболепная покорность; сынам отечества попечение о государстве». Как видим, помор Ломоносов был другого мнения. Он хорошо понимал, что «всякого звания люди» имеют заслуги перед российским государством.

Особенно ярко и страстно общественно-политическая и гражданская позиция М. В. Ломоносова была выражена в письме «О сохранении и размножении русского народа». В нем он дает описание современной ему народной жизни. Пишет про «помещичьи отягощения крестьянам», про непомерные налоги, про рекрутство, о произволе в семейной жизни. Заботясь о благе народа, он показывает правовое положение крестьянства и обусловленный им быт, нравы, чаяния этого сословия. Фактически это письмо, адресованное И.И. Шувалову, является предвозвестником, прологом, позднейших идей «о сбережении народа».

Наиболее ярко это проявилось в наше переходное время, в концепции А.И. Солженицына, когда народ наш либеральными реформаторами был низведен до положения быдла, когда забыли о крестьянстве, о рабочем классе. В почете оказалась вороватая чванливая бюрократическая верхушка. Пренебрежение народом, унижение его достоинства под знаменем демократических преобразований привело к расхлябанности во всех отраслях экономики, к массовому пьянству, к упадку сельского хозяйства, к опустошенности души.

Огромная заслуга Ломоносова в том, что он, закладывая основы русской этнографии и истории, внес в них изучение современной ему народной жизни и рассматривал это с демократических позиций.

Особое внимание Ломоносов уделял Сибири и Северу. Ему были известны результаты экспедиций в Сибирь (на Дальний Восток), о живущих там народах, которые будут вовлечены в общий процесс хозяйственного и культурного развития России. А государственная власть и русские люди должны играть цивилизующую роль в развитии народов Сибири. Он писал: «Будет время, когда Сибирь, наполненная разными народами, на разных языках будет приносить похвалы дому Петрову» (Соч, т. V, с. 95) за приобщения к знаниям, культуре цивилизованных стран.

Ломоносов провидчески оценил значение Сибири и Северного океана, который он иногда называл Сибирским. Ныне мы цитируем только первую часть. У Ломоносова это написано так: «Российское могущество прирастать будет Сибирью и Северным океаном»… Названный же океан ныне привлекает внимание многих государств, которые ретиво устремились к нефтяным и газовым запасам под его водами.

Этнографическое изучение народов России Ломоносов связывал с практическими государственными задачами. В работе, посвященной основанию металлургии, он писал: «Земледельство, паства и ловитва (земледелие, скотоводство и охота – Ф. Б.) суть первые средства, коими довольствовались первые праотцы человеческого рода для своего содержания. Благоустроенных обществ состояние… не терпит оных тесных пределов».

Основное внимание в историко-этнографических трудах М. В. Ломоносова уделено русскому народу. Он осознавал, что благородным делает человека не дворянское звание, не дворяно-боярские корни, а высокие моральные качества: патриотизм, «терпеливое рачение», «благородная упрямка», «мужество и бодрость человеческого духа», «смелость и непоколебимость сердца», честное служение «общей пользе». В одном из писем И. И. Шувалову он писал: «Хочу искать способа и места, где бы чем реже, тем лутче видеть было пород высокородных, которые мне нискою моею породою попрекают, видя меня как бельмо на глазе». (Т. VIII. 1948. С. 221.)

Грамматика Ломоносова.jpg
Много сил у Ломоносова отнимала борьба с иноземным засильем в Академии наук. Так, приглашенный из Германии. Шлёцер добился благосклонности от Екатерины II заниматься российской историей (а ему благоволили президент Академии К.Г. Разумовский и его воспитататель-интриган Г. Н. Теплов) с допуском его во все архивы и книгохранилища. В конце декабря 1764 г. Указом, подписанным Екатериной II, Шлёцер был назначен ординарным профессором истории на особых «кондициях», с высоким окладом. Причем его работы не подвергались «опробированию». Их просматривала сама императрица. В приложении к Указу подчеркивалось: «Не только не возбраняется ему употреблять все находящиеся в императорской библиотеке при Академии книги, манускрипты и прочие к древней истории принадлежащие известия, но и дозволяется требовать через Академию всего того, что к большему совершенству поручаемого ему служить может». Это не могло не вызвать гнев и роптания Ломоносова. Шлёцер копировал не только летописи, но и секретные материалы государственных коллегий. О том, как стал «колобродить» в русской науке этот «исследователь» свидетельствуют следующие факты.

Шлёцер написал «Русскую грамматику». И в ней его дилетантская наглость не могла не вызвать возмущение Ломоносова. Так, Шлёцер производил слово «боярин» от слова «баран», король – от немецкого «Kerl» (мужик). Слово «дева», которое в России является наименованием Пресвятой Богоматери, Шлёцер производит от немецкого «Dueb» (вор) и от нижнесаксонского «Tiffe» (сука). Это не могло сдержать гнева Ломоносова. И он выпалил: «Из сего заключить должно, каких гнусных пакостей не наколобродит в российских древностях такая допущенная в них скотина».

Н.В. Гоголь писал: «Ломоносов стоит впереди наших поэтов, как вступление впереди книги». (Гоголь Н.В. М. 1959. Т. 6, С. 162.)

Таким же вступлением Ломоносов видится и впереди российской науки. «Всякое прикосновение к любимой сердцу его России, на которую он глядит под углом ее сияющей будущности, исполняет его силы чудотворной». Не эта ли сила вела его к многообразию творчества во многих отраслях науки.

А.И. Герцен проникновенно сказал о нем: «Этот знаменитый ученый был типом русского, как по своей энциклопедичности, так и по остроте понимания. Всегда с ясным умом, полный беспокойного желания все понять, он бросался с одного предмета на другой с удивительной легкостью понимания». Такое позволено только гению.

Ф.Ф. Болонев.